Захват и последующая оборона Самарканда в 1868 году в ходе военного противостояния Российской империи и Бухарского эмирата — ключевой эпизод заключительной фазы российской экспансии в Средней Азии. С 1866 года бухарский эмир Музаффар из династии Мангытов потерпел ряд болезненных поражений в боях с русскими отрядами генерала фон Кауфмана, и в начале мая 1868 года его войска отступили к Самарканду. Сражение здесь им принять, однако, не довелось: уставшие от поборов бухарских правителей местные жители не пустили войска в город и отправили их восвояси, тем самым фактически сдав Самарканд 14 (26) мая русским. Такое гостеприимство было неправильно расценено Кауфманом как добровольная и радостная присяга на верность русскому царю, и, оставив в Самарканде лишь небольшой гарнизон, он двинул основные силы на дальнейшее преследование бухарской армии. В то же время русскому присутствию в городе были рады не больше, чем бухарским эмирам, и подстрекаемое муллами и шахрисябскими беками местное население уже 2 (14) июня подняло восстание. Мятежникам удалось призвать в свои ряды до 55 тысяч человек, когда же у майора Штемпеля в распоряжении было лишь 660 солдат, в том числе раненые и больные, к которым присоединились местные евреи (тщетно предупреждавшие коменданта и гарнизон о готовящемся бунте), русские купцы, чиновники и «штатный художник» военных действий в Средней Азии Василий Верещагин. Обороняться ввиду крайней малочисленности отряда и импровизированного ополчения решено было за ветхими, но всё ещё большей частью толстыми и неприступными стенами древней самаркандской цитадели.

В течение недели цитадель подвергалась регулярным атакам восставших, штурмовавших в основном её слабые места: проломы в стенах и южные Бухарские и восточные Самаркандские ворота. Кроме того местоположение цитадели в центре города позволяло беспрепятственно обстреливать её со всех сторон с минаретов окрестных мечетей. По воспоминаниям участников событий стихийная организация обороны цитадели и невероятный численный перевес не в пользу её защитников вызвал небывалый подъём духа в рядах русских солдат, многие из которых, несмотря на ранения, бросались в бой прямо из лазарета. Нападавшим, с другой стороны, так и не удалось воспользоваться многочисленными шансами ворваться в цитадель (в том числе и через довольно быстро разрушенные Бухарские ворота), и уже на третий день защитники цитадели даже начали сами предпринимать вылазки и атаковать противника на городских улицах. Когда 8 (20) июля в город вернулись на подмогу казаки и генерал Кауфман, мятеж уже почти сошёл на нет.

За подавлением восстания последовала серия карательных акций, подробно описанная в военной литературе и мемуарах того периода, а сегодня занявшая достойное место в экспозиции музея политических репрессий в Ташкенте. Отряды Кауфмана, в числе прочего, разыскивали и добивали участников мятежа, «пока не выжгли половины города», и предали огню городской базар, предварительно его разграбив.

Всего за 8 дней обороны потери русских составили убитыми и умершими от ран: 4 офицера, 1 чиновник и 62 нижних чина; раненых и контуженых: 8 офицеров и 127 нижних чинов. Убитые были захоронены в братской могиле на поле боя. Сегодня её на историческом месте искать бесполезно, равно как и саму цитадель. После присоединения Самарканда к Российской империи стены и постройки внутри цитадели, включая ханский дворец, разобрали и построили на их месте русскую часть города. Вокруг братской могилы, украшенной памятником, был разбит сквер. Кроме того чуть восточнее стоял отдельный памятник на могиле полковника Соковнина и штабс-капитана Коневского.

Офицерский памятник до наших дней не сохранился — на его месте сегодня расположены Национальный сквер, фонтан и флаг Узбекистана. Братскую могилу же в постсоветские годы перенесли из парка Алишера Навои на православное кладбище Самарканда, где памятник, пусть и без кованых двуглавых орлов и креста на вершине, стоит и сегодня, являя собой редкое в современном Узбекистане напоминание о Кокандских и Бухарских войнах второй половины XIX века.

📷 2023 год

🧭 39.66424N 66.96263E